Осенью 1982. после завершения карьеры газетного репортера и получения диплома

  магистра Теологии, я и еще два моих партнера совместными силами открыли

  издательскую кампанию под названием 5Ш1рот1. Мы публиковали книги о методах

  исцеления, отличающихся от традиционной общепризнанной медицины. Однако,

  несмотря на профессиональный интерес к альтернативной медицине, я ни капли не

  была заинтересована в том, чтобы самой втянуться во все это. У меня не было ни

  малейшего желания встречаться с целителями. Я отказывалась медитировать. К

  тому времени у меня сложилась абсолютная антипатия к китайским колокольчикам,

  музыке Нового Века и разговорам о пользе органических удобрений для

  садоводства. Я курила, пила кофе галлонами и все еще придерживалась в одежде

  стиля крутого газетного репортера. Я совершенно не была готова к мистическому

  опыту.

  Тем не менее, той же осенью, мне пришлось признать тот факт, что мои

  способности восприятия значительно расширились. Например, когда мои друзья

  упоминали, что какие-то их знакомые чувствуют себя не очень хорошо; видение

  причины проблемы мгновенно появлялось у меня в голове. Мои видения были

  точными, и молва об этом распространилась по всей округе. Вскоре люди стали

  звонить в издательство, чтобы записаться на прием для определения состояния

  здоровья с помощью интуиции. К весне 1983 я "читала" людей, у которых были

  кризисы состояния здоровья и проблемы в жизни всевозможного характера, от

  депрессии до рака.

  Сказать, что я была как в тумане, значит сказать ничего. Я была смущена и

  немного напугана. Я не могла понять, как у меня возникали эти впечатления. Они

  были и все еще остаются похожими на безликие сны наяву, которые наплывали на

  меня, как только я получала разрешение человека и данные о его возрасте и

  имени. Безличность и эмоциональная отстраненность чрезвычайно важны, так как

  они являются для меня индикатором того, что я не выдумываю и не занимаюсь

  проецированием этих впечатлений. Это похоже на разницу между ощущениями, когда

  вы просматриваете альбом постороннего человека, любую фотографию, к которой у

  вас нет эмоциональной привязанности, и когда вы смотрите на фотографии своей

  собственной семьи. Впечатления в первом случае четкие, ясные и абсолютно

  отстраненные.

  Из-за того, что я также не знала, насколько важны мои видения, после пары

  месяцев консультаций я обнаружила, что я боюсь приемов, чувствуя, что каждый

  является большим риском. Я продержалась первые шесть месяцев только потому,

  что я говорила себе: "Использование моей интуиции для диагностики - это всего

  лишь игра". Я воодушевлялась, если предсказание попадало в точку, так как, за

  неимением иного, это означало, что мое здравомыслие сохранялось

  неповрежденным. И даже в таких случаях я гадала: "Сработает ли "это" сейчас?

  Что будет, если видения не появятся? Что если я допущу ошибку? Что если мне

  зададут вопрос, на который я не смогу ответить? Что если я скажу кому-нибудь,

  что он здоров, а потом узнаю, что у этого человека смертельный диагноз? И

  помимо всего прочего, почему, черт возьми, журналист - студент-теолог, ставший

  издателем, занялся такими вопросами?" Я чувствовала, как будто бы на меня

  внезапно навалилась ответственность за разъяснение воли Бога десяткам

  напуганных печальных людей без всякой для этого подготовки. Смешно, но чем

  больше эти люди хотели узнать намерения Бога в отношении их, тем больше я

  хотела узнать намерения Бога в отношении меня самой. Давление, которое я

  испытывала, вылилось, в конце концов, в годы мигреней.

  Я хотела продолжать жить так, как будто моя возникшая способность ничем не

  отличалась от кулинарной, но я знала, что это не так. Поскольку я выросла в

  католической семье и изучала теологию, я остро осознавала тот факт, что

  паранормальные способности неизбежно ведут либо в монастырь, либо в

  сумасшедший дом. Глубоко в душе я знала, что у меня была связь с чем-то

  сакральным и что знание этого расщепляло меня на две части. С одной стороны, я

  боялась, что стану неадекватной, как мистики прошлого; с другой стороны, я

  чувствовала себя предназначенной для жизни, в которой меня будут ценить

  верящие и судить скептики. Однако, каким бы я ни представляла себе свое

  будущее, я чувствовала, что направляюсь к жалкому состоянию.

  Но, тем не менее, я была зачарована своей вновь обретенной способностью

  восприятия и намеревалась продолжать заниматься диагностикой здоровья. В те

  дни все видения, которые я воспринимала, показывали, в основном, состояние

  физического здоровья людей на текущий момент и сопутствующие эмоциональные и

  психологические стрессы. Но я также могла видеть энергию, окружающую

  человеческое тело. Я видела, что она наполнена информацией о личной истории

  данного человека, И я видела эту энергию как продолжение его духа. Я начала

  осознавать нечто такое, чему никогда не учили в школе, что наш дух довольно

  часто проявляется в повседневной жизни; он воплощает наши мысли и эмоции и

  записывает каждую из них, от самых заурядных до самых необычных. Хотя меня,

  конечно, научили более или менее тому, что после смерти дух направляется либо

  "вверх", либо "вниз", в зависимости от того, насколько добродетельную жизнь мы

  вели, теперь я видела, что понятие духа выходит за рамки такого представления

  о нем. Он принимает участие в каждой секунде нашей жизни. Это сила осознания,

  которая является самой жизнью.